На киевском складе девушки упорядочивают множество коробок с вещами, едой, экипировкой, тепловизорами и всем, что "заказывают" им их подопечные. В этой суете Виталий и Валентин устало и довольно вдумчиво рассказывают про то, как не раз попадали под обстрелы, убегали от "сепаров" на сдутом колесе и раздавали провизию голодающим жителям Донбасса.
Виталий: Отвозили нашего друга, который был с нами в самообороне, а сейчас служит в 1-м батальоне теробороны "Волынь" в полях под Енакиевом в 500 метрах от террористов. Он возвращался после медицинского обследования. Заодно завезли им продуктов, потому что не раз было, что приезжая к ним, мы видели только три банки тушенки на шесть взрослых мужиков. В такие места, куда практически не добираются волонтеры, мы стараемся заезжать почаще.
Рабочий список "Сестер Перемоги"
НА ДЕЛЕ МНОГО ПОМОЩИ, ОСТАВЛЕННОЙ КОНКРЕТНО ДЛЯ БОЙЦОВ 37-ГО БАТАЛЬОНА, ДО НИХ НЕ ДОХОДИТ
- В какие пункты еще волонтеры редко приезжают?
Виталий: Трехизбенка, Станица Луганская, Счастье - это места в районе 31-го блокпоста, куда добирается очень мало волонтеров. Там более-менее решена проблема с едой. Минимальный набор продуктов всегда есть - крупы, макароны, тушенка и консервы. Понятно, что килька и другие консервы уже всем надоела, солдаты их называют "братская могила". Фруктов и овощей почти нет. Сгущенку и печенье привозят волонтеры. Мы стараемся кроме необходимого подкармливать их вкусностями. Привозим домашнюю пищу, которую наши женщины приготовили, для них это особенно. В прошлый раз под Донецкий аэропорт привозили свежеиспеченное имбирное печенье в форме оленят. С таким теплом они еще воспринимают только детские рисунки.
Валик: Когда увидишь их глаза в этот момент, покинуть волонтерство уже невозможно. Понимаешь, что это не зря.
Виталий: Часто задают вопрос, для чего я все это делаю. У меня нет на него ответа, просто знаю, что не могу отказать, если меня просят. Хотя бы раз побывав на передовой, волонтерить уже не бросишь.
- Вы, как правило, совершаете рейды по всей линии боев. Ваша главная цель - это самые отдаленные точки?
Виталий: Ну вот те места в районе 31-го блокпоста, которые я назвал, наши крайние точки. В те места даже бусиком опасно ездить, особенно ночью. Но иногда так получается, что не успеваем, поэтому приходится ехать ночью.
Валик: Ночью больше рисков. Например, может выйти диверсионно-разведывательная группа и поставить свой "секрет". Ждут они преимущественно либо волонтеров, либо кого-то из командования. Мы знаем, что только за прошедшие три дня пропало семь волонтеров. Двое из них - на контролируемой украинскими войсками трассе Дебальцево - Артемовск. Есть информация, что они находятся в плену, сейчас за них требуют выкуп. А сколько людей пропало, о которых вообще ничего не известно!
Целенаправленно работают против волонтеров для того, чтобы мы теряли надежду. Таким образом, охота на волонтеров направлена на деморализацию и солдат, и добровольцев.
- Насколько ваша помочь отличается от других волонтеров?
Виталий: Мы стараемся доставить ее туда, где нужда наиболее острая. Например, сейчас доставили помощь бойцам, которые удерживают одну из высот около Донецкого аэропорта. Единственный тепловизор - наш. Сейчас собираем для других подопечных системы видеонаблюдения, чтобы можно было отслеживать периметр. Спецназу мы привозили прямо в АТО бронеплиты, которые держат до 10 выстрелов калаша. Через два дня будем везти оптику на Волноваху.
ПО РАДИО ТЕРРОРИСТОВ МЫ УСЛЫШАЛИ, ЧТО РАНЕН ИХ КОМАНДИР
- Вы практически не сотрудничаете с Минобороны и штабом АТО. Почему?
Виталий: По нашему опыту, то, что поставляют волонтеры не напрямую в руки бойцам, до ребят часто не доходит. Может быть, сейчас ситуация меняется. Поэтому мы для себя приняли решение лично доставлять всю помощь военным. Хотя неоднократно были случаи, когда мы привозили на передовую бойцам хорошие спальники либо теплую одежду, у них на месте командиры отбирали.
Валик: Местные штабы еще более менее, хотя и там есть проблемы. Самый вопиющий случай - 37-й батальон теробороны. По их сектору вышел приказ, что все волонтеры, которые едут к их бойцам, должны выгружаться в штабе батальона.
- Судя по тому, что активность волонтеров не падает, запугать вас не получается…
Валик: это от человека зависит. Морально можно очень быстро загнать. У нас в Запорожской области к волонтерам относятся хорошо. А в Харькове их открыто притесняют, тем более, там на блокпостах стоят "беркутовцы". Волонтеров, которые выезжают из города, специально задерживают. Когда узнают, что едут на передовую, начинают обыскивать вплоть до трусов. Делают это ради процесса, специально хотят унизить и запугать.
Виталий: Предполагаю, что многое зависит от того, как ведут себя волонтеры. Если нормально отвечают на требования милиции, то и проблем особых не будет, а если начинают "качать права", то понятно, что реакция будет соответствующей.
- Вы права не качаете?
Валик: На очень многих блокпостах нас знают лично. Кроме того, мы всегда стараемся хоть чем-то обеспечить и милицейские пункты.
- Самые рискованные поездки вы совершаете в донецкий аэропорт?
Виталий: Да каждая поездка небезопасная. Когда мы впервые прорвались к "киборгам", в одну точку в 500 м от аэропорта, первый вопрос, который они нам задали: "Как вы сюда попали? Вы вторая машина, которая доехала днем. Первая оказалась под обстрелом с трехсотыми". Потом мы узнали алгоритм, как доезжают до самого аэропорта и укреплений вокруг него другие волонтеры. Оказывается, так, как ехали мы, - это чистой воды авантюра.
Также очень опасный участок у Волновахи на трассе Мариуполь-Донецк, где очень активно действуют разведчики. В последний раз мы там пробили колесо в самый критический момент - нам нужно было поворачивать перед мостом, за которым уже стояли "сепары" и обстреливали нас. Бог миловал, вырвались, хоть и почти без колеса.
Валик: Волонтер, не соблюдающий элементарных мер безопасности, очень подвержен риску. Основной наш метод - смена машины. Потому что если засветить машину, в следующий раз тебя будут ждать.
- Что чувствуете, пребывая под обстрелами?
Виталий: Я в момент обстрела просто отключаюсь, передо мной лишь цель выехать и вся концентрация на ней. Мы не раз были и под ГРАДом, и под минометным обстрелом, и под танками. Осознание того, что произошло, на меня накатывает с опозданием через несколько дней - трясет и даже может подняться температура. Думаю, это знакомо всем волонтерам.
Валик: У меня страха нет, скорее волнение. А когда выезжаешь оттуда, такое чувство - рады, что прошли этот рубеж. Например, в последней поездке, когда мы ехали к ребятам, то еще не знали о всех рисках и опасностях. До этого обстрел украинских позиций длился три часа, на позиции наших лег "ГРАД". По нам в дороге тоже работали, но наши смогли дать ответку, по радио террористов мы услышали, что ранен их командир. Так что можно сказать, что мы спаслись по дикой случайности - ведь не было уверенности, смогли бы нас прикрыть с наших позиций после мощного обстрела или нет. А вот обратно, возвращаясь по той же дороге, мы уже знали, что нас может ожидать, и ощущения совсем иные, ближе к страху.
Дома в Запорожье такое впечатление, что все силы исчезают. Но когда отправляюсь в новую поездку - стресса как не бывало. Так что можно сказать, что силы я оставляю в АТО. Даже выспаться мы можем только в блиндаже вместе с солдатами - лишь тогда есть время.
ПСИХОЛОГИ НАПИСАЛИ В ЗАКЛЮЧЕНИИ, ЧТО БОЙЦЫ "ПСИХОЛОГИЧЕСКИ НАДЛОМЛЕНЫ"
- Ну это вы, а для них это рутина.
Валик: У солдат чувствуется сильная усталость, особенно у тех, кто никак не может на ротацию попасть. Некоторые служат с марта, и у них реально уже крыша съезжает. Ротации нет, потому что их некем заменить. А заменить некем, потому что у нас официально антитеррористическая операция, а не война. Пусть для этого есть политические мотивы, но с точки зрения армии, это преступление. Ребятам от этого перемирия не легче. Они говорят, что будут стоять до последнего. Бойцы, стоящие возле границы под Счастьем, нам заявили, что даже если будет приказ отступать, никуда не уйдут.
Виталик: На самом деле, даже если заехать к солдатам с пустыми руками, они будут рады. У них там изо дня в день рутина и плюс военные действия. Психика нарушается. В последней поездке был случай: начали работать по ним "Грады" и один солдат впал в ступор. Он сутки вообще не реагировал на окружающих, потом вышел из этого состояния.
- В каких подразделениях наибольшие проблемы с ротацией?
Валик: На ротацию, в первую очередь, попадают те, кто на блокпостах в тылу, а вот тех, кто на передовой, она касается меньше - у них ротация с "передка" на штаб и обратно.
- Психологи туда не доезжают?
Виталик: Неделю назад у них были психологи, написали в заключении, что бойцы "психологически надломлены", а следовательно срочно требуется провести ротацию. Но даже если есть такой вердикт, то процесс принятия решений в нашей бюрократической системе очень долгий. Ну а если будет не на кого заменить солдат, то его просто отклонят.
Например, есть приказ Порошенко о том, что бойцы подразделений теробороны не должны стоять на передовой. По новым правилам, их должны вывести с передовой, провести ревизию снаряжения, обучить. А что делают хитрые генералы? Переименовывают батальоны теробороны в армейские подразделении. Так что ротации им долго не видать. Одним махом клац - и они уже моторизированная пехота. Так поступили с 1-м батальоном теробороны "Волынь". Соответственно, бойцов принуждают нести службу на линии фронта, еще и без ротации. Этот вопрос уже поднят на уровне министерства, надеемся, что его решат.
В ЗАПОРОЖЬЕ ПЛАНИРОВАЛОСЬ ПОВТОРИТЬ НАСИЛИЕ, КОТОРОЕ ПРОИЗОШЛО 2 МАЯ В ОДЕССЕ
- Как впечатление от общения с местными жителями?
Валик: Какое-то время в Волновахе было сравнительно тихо. Был определенный уровень секретности и договоренность, что обе стороны на некоторое время отойдут. Мы в тот период были в городе. Без украинских военных Волноваха как будто вымирает: магазины не работают, людей на улицах нет. Как только наша армия вернулась, город снова ожил.
Виталий: Люди, конечно, забиты. В селах, которые пребывают под обстрелами по нескольку дней, жители все это время прячутся в подвалах. Они доведены до такого состояния, что потом полученную от волонтеров тушенку открывают прямо на улице и едят руками холодной прямо из банки.
О настроениях я могу судить по Волновахе. Сначала люди не сильно симпатизировали нашим, но сегодня есть даже те, кто помогает нашим ребятам. Это рискованно, потому что террористы мстят за это и военным, и мирным жителям. Например, наши бойцы раздавали местным гуманитарную помощь. Вечером того же дня по их позициям открыли минометный огонь. Другой пример - бабушка дала украинским военным воду, а через несколько дней ее дом взорвали. Таких примеров хватает. Опять-таки, работают на деморализацию, чтобы люди не помогали солдатам.
- Что подвигло вас перейти в волонтерское движение? Ведь вы пришли сюда из самообороны.
Валик: Мы и сейчас состоим в самообороне Запорожья, но основная сфера деятельности переместилась на волонтерство.
Виталик: Запорожье в свое время активно показало, что это украинский город, русскоязычный, но никак не пророссийский. В большей своей массе настроен патриотично. Очень важным считаю то, что это произошло без кровопролития. Если бы жители Донецка себя также активно проявили, может быть, и там сейчас было бы спокойно.
- Вы говорите о нашумевшей потасовке, когда самооборона 13 апреля забросала "сепаратистов" яйцами и мукой?
Валик: Мы сперва легко настучали по голове, а потом провели эту операцию "300 ватрушек". Тогда мы восемь часов их мариновали, но предварительно увели из толпы женщин. Мы сфотографировали всех "сепаратистов", так что при желании всегда можно идентифицировать участников.
Важно, что с одной стороны мы их унизили, но с другой сделали это мирно. Вот этот переход от ярости к мирному решению был важным утверждением того, что Запорожье - украинский цивилизованный город. Ведь у них при себе были и ножи, и палки: заметно было, что готовилась акция. У меня стойкое впечатление, что в Запорожье планировалось повторить насилие, которое произошло 2 мая в Одессе. Нас было всего 25 человек, прорвали кордон милиции, создали ажиотаж, и к нам начали присоединяться прохожие. Самооборона сдержала и сепаров, и проукраински настроенных граждан, которые на эмоциях желали кровавой расправы. Тогда я впервые услышал, что в моем городе такое большое количество людей поет гимн да еще и практически со слезами на глазах.
Помощь, доставленная на 31-й блокпост
- Как ваши семьи переживают такую вашу активность? Работу вы, вероятно, оставили, да и дома почти не бываете?
Валик: У меня свое дело, поэтому имею возможность по долгу находиться в отъезде. Стараюсь все встречи с клиентами проводить в один день.
Виталик: А я работу бросил, потому что совмещать ее с волонтерством не получится. Конечно, из-за этого наши семьи страдают, потому что практически все средства уходят в АТО.
Валик: По-другому просто не можем. Например, возвращаешься домой с целью отдохнуть, а нам звонят ребята из черкасского автобата и говорят, что у них машина поломалась. В такие моменты думаешь, что денег заработаешь еще, отдохнуть тоже успеешь, а бойцов нужно в данную минуту спасать.
Помочь волонтерам Валентину и Виталию можно по карте Приват: 4731 2171 0919 3282, Володимир Коцюба
PayPal: victorysisters2014@gmail.com
Фото отчеты о проделанной работе: https://www.facebook.com/Victory.Sisters.foundation
Адрес киевского склада "Сестер Перемоги": ул. Арсенальная 15, кв 16.
Ольга Скороход, censor.net.ua
